Грамматика – это скучно… Или нет?

Я не любила грамматику на английском языке в школе и в университете. Учитель долго пишет что-то сложное на доске, потом долго что-то объясняет, все понятно (но чаще непонятно), а потом нужно сделать много упражнений и (как же так возможно) все выучить и запомнить к следующему уроку, желательно, прямо сегодня и сейчас. И выучить нужно навсегда без права на ошибки в тестах и в речи (если, в лучшем случае, дело доходит на уроке до коммуникации). Таких занятий было и есть много. Грамматика – это сложно. Грамматика – это скучно. Грамматика – это много упражнений, которые нужно проделать, прописать, прочитать. Грамматика – это очень много учить. А что, если такой подход устарел? А что, если преподавать можно по-другому? А что, если вместо строительства храма знаний, где каждый лингвистический кирпич, это то правило или лексика, которые ученик должен выучить раз за разом и знать, для того, чтобы говорить на иностранном языке правильно, можно… вообще этот храм не строить и просто посадить сад.

Создатели курса Teaching Grammar Communicatively (Коммуникативное обучение грамматике) от World Learning считают именно так. Грамматика – это прекрасный сад из грамматических конструкций, которые нужно замечать и изучать постепенно, повторять, когда грамматическая конструкция увядает, готовить почву и условия для изучения новых и не строить стену там, где однажды должен вырасти сад. Во время короновируса, у меня появилось время закончить двухмесечный курс от World Learning с отличием и в результате Radmila Popovic, создатель курса из Вашингтона, пригласила меня в качестве преподавателя курса Teaching Grammar Communicatively для преподавателей со всего мира и убедилась, что вопрос, как преподавать грамматику, волнует многих.

При изучении языка грамматические конструкции и лексика не запоминаются идеально за один раз. Грамматические цветы растут с разной скоростью (понять концепцию настоящего простого времени Present Simple, гораздо легче, чем настоящего совершенного, – ведь как может прошедшее быть настоящим, – Present Perfect), под влиянием разных факторов (если я сейчас думаю о свидании или я не знаю, какие глаголы неправильные, будет сложнее), иногда могут завянуть (я ничего не помню, потому что учила английский еще в школе). Как же помогать ученикам осваивать грамматику? Спойлер, идеального способа нету. Создатели курса считают, что контекст и осознанная коммуникация, где преподаватель – это садовник-ведущий-наблюдатель-сценарист-организатор, который создает занятия, где ученики заняты (а не преподаватель много говорит и много делает), он создает контекст, игры, продумывает план и способ освоения грамматики так, чтобы это было не целью, а лишь способом общения в различных лингвистических и социальных ситуациях. Учитель больше не учит, он помогает открывать знания и направляет, подсказывает, прогнозирует и замечает форму, значение и использование той или иной грамматической конструкции. Имея контекст, преподаватель вовлекает учеников do the thinking, думать и объяснять почему так и дополняет там, где упущено.

Увлекательные занятия бывают и в них хочется принимать участие. Изучив структуру коммуникативных занятий, понятно, что создавать подобное не так уж и сложно. «У нас нет времени для этого, есть экзамены, планирование, много учеников, разные уровни, руководство, родители, учебники. И мы просто устали,» – заметят многие преподаватели. Я соглашусь. Однако, можно сформировать привычку придумывать игры и коммуникативные ситуации, воровать идеи онлайн, посещать вебинары, экспериментировать со структурой урока, постепенно набивая руку. Это стоит попробовать и для того, чтобы в перспективе не возникла проблема «грамматику знаю, но говорить не могу». Чаще всего, по мнению создателей курса, такое происходит, когда ученики не участвуют активно в коммуникации. Вместо того, что говорить, это Past Continuous и образуется он так и так, попробуйте вовлечь учеников в разговор, где они будут использовать это время и поймут почему, как образуется, в какой ситуации, что это значит. Грамматика – это динамическая система, это пятое умение на ряду с чтением, говорением, аудированием и письмом. Задача преподавателя не отделять это умение, а создавать такие упражнения, игры и ситуации, где грамматика активно задействована. При этом нужно учитывать, что форма, значение и ситуация использования усваиваются по-разному, иногда понятна форма, но значение и ситуация использования не понятна (Passive Voice можно запомнить, как образовать, но, когда использовать и что это значит, понять сложнее), поэтому рекомендуют изучать своих учеником и наблюдать, когда двигаться дальше, а когда задержаться и повторить материал. 

Грамматическая практика может включать в себя упражнения на правильность, беглость и на создание нового, т.е. умения выражать свое мнения с использованием новой конструкции. В зависимости от уровня языка и трудностей учеников, преподаватель в праве решать, что делать. Drills, Story chains, Two truths and a lie, Guessing Games, Quizzes и множество других некнижных игр и практик поможет практиковать правильность, беглость или создавать свои идеи. В курсе неоднократно повторяется, грамматика не учится за раз. Не учится. Не учится за один раз. Преподаватель обнаруживает или предсказывает сложности и вовлекает учеников в коммуникацию, придумывая как преодолеть сложности и как высказать свое мнения с использованием новой конструкции.

Вся сложность состоит в слове КАК. Как придумать, если идей нету или нету времени идеи создавать? Можно подсмотреть, как это делают другие и создавать по аналогии. Presentation – Practice – Production – одно из моделей создания уроков. Нужно придумать что-то увлекательное (видео, картинка, вопрос), создать интерес и представить новую структуру (I saw you yesterday at 3pm. You were kissing a policeman. Why?) Дальше убедиться, что ученики понимаю значение, указать на форму и создать игру, где будет практиковаться форма (Find someone who… What were you doing at 6pm? 9 pm?), роль учителя следить за процессом и поправлять ошибки. Затем следует перейти к практике свободной, например, поиграть в настольную игру с вопросами (Why were you climbing a tree yesterday at 3pm? Why were you dancing in pajamas yesterday at 7pm in the center of the city?). В конце можно написать тест или провести голосование за правильный ответ, чтобы оценить усвоение. Важно не давать лишнего. Я вспоминаю свои занятия и желание учителей дать побольше материала, желательно все и сразу, иногда не учитывая уровня языка. Это не работает, лучше меньше, но качественнее. Обучение – это не дорога в один конец, лучше возвращаться назад несколько раз и одновременно изучать что-то новое. Использование юмора, создание контекста, использование хорошо запоминающихся примеров, вовлечение учеников в объяснение и открытие почему это так, интересные и заставляющие думать вопросы, личное мнение и вопросы о себе – это то, что рекомендуют использовать, для создания увлекательных занятий. 

Что делать, если учебники не нравятся или скучные? Существует техника SARS (Supplement, Adapt, Reject or Substitute). Преподаватели вправе изменять, добавлять, опускать и менять упражнения в книгах для того, чтобы мотивировать учеников и увлечь их в обучение

Еще один метод – это Task-Based Approach. Исходя из названия, понятно, что в основе лежит задание. Коммуникативное задание – это задание, где ученики вовлечены в беседу, игру, диалог, проект и имеют цель, отличную от освоения грамматических конструкций, где ситуация касается реального мира и значение важнее формы. Структура такова: Introduction, Task, Planning, Report, Analysis, Practice, Evaluation and Reflection. Несмотря на то, что планирование займет много времени, усвоение материала и вовлеченность учеников будет на 100%. И да, учитель может на занятии почти отдыхать, вся работа будет сделана до начала урока

Курс Teaching Grammar Communicatively (Коммуникативное обучение грамматике) дал мне ответ на вопрос, как лучше всего обучать грамматику: экспериментировать и искать себя как преподавателя, что работает лучше, поскольку способов много и что делать и как – это всегда личный выбор.

1750 Belarusian Kilometers

1,750 Belarusian kilometers, visited 37 villages or towns which looked like villages, saw castles, tasted moonshine with honey and pickles, ate bread made in an old oven which you can find in fairy tale books, did yoga, ran to the river, ate and cooked a lot, cooked at night, ate at midnight, felt the joy of doing everything together. I wanted to create an Instagram account, but I didn’t. Drank a lot of beer, my beer and not my beer, I learned not to sleep at night and wake up early in other people’s apartments. I tried to be on time everywhere but I didn’t, I was delighted when I saw places of beauty and grace or I was worried when I saw disgrace and indifference in places. I went to churches, there are many of them, put on a headscarf, but did not pray, faith is inside, but outside and in the shape of a temple it is beautiful. I talked about history and did not like bad news, I saw different people, kind people on a farm in Ratov and Kozishche village near Kobrin. I saw a lot of sky, a blue sky and a rainy sky from the Ferris wheel in Grodno. I was happy to be together and did not want to get along with everyone. I drank coffee which I didn’t make, sometimes 3 cups, I shared the bed and the room with others and understood that it was joy.

I put on dresses, sunglasses, it was hot, but came to the zoo in Grodno in the rain, talked to a bear for a long time, although I love lions more. I talked to raccoons and fed them, I was not bitten by an ostrich, grabbing food from my hands, and I fell in love with a domestic moose, because love is powerful in wild animals, I wanted to adopt the moose, but I couldn’t. I took a yacht ride in Brest and thought that I was about to dissolve in the air, disappear in the Universe, but then returned to my body and took a photo with a sailor who did not serve at sea.

I listened to music that I usually don’t listen to. I tried to understand people and did not understand, tried to understand people and understood, laughed at jokes, funny and not funny. Played poker, won like a beginner, and lost imagining that I was an expert. I played poker late, at 2 am, woke up early, at 8 am. I stood in a line for shower and for tickets to museums, my eyes hurt and I did not want to eat, because I can’t eat when I’m excited or worried, but ice cream in Smorgon, it is the ice cream, is worth trying. Didn’t get to the museum of Neman glassworks in Berezovka, but bought a vase. I listened to music, music in the car, music, music, music, music in a restaurant and I danced as if people around me were invisible.

I looked at the ruins of Novospassk, Ruzhany palace, Golshany castle, touched it, walked in Puslovskys’ palace in Kossovo. I was looking for ghosts in Nesvizh and Golshany Castles, but did not find. I did not find a black castle (like in Black Castle Olshansky by Uladzimir Karatkevich ) in Golshany, but found a stone for the teacher from Oginsky in Zalesye. I went into abandoned houses, inside Radziwills’ House in Dyatlovo, Chetvertinsky’s palace in Zheludok, it was scary to see imprints of hospital inside or flying bats. The doors were closed, but it was easy to get inside. It was scary and I could film horror stories in my mind or in real there, but it was not scary, because prominent Belarusians used to walk there.

I ate snakes, not snakes, snails, walked on a farm, in the Lamb Restaurant in Grodno I did not eat lamb, but fed squirrels, raccoons and a lot of animals in Baranovichi. Held in my hands a lump of light, a rabbit, in Kozishche, and decided, that if I can’t have a lion as a pet, a rabbit might be a good alternative after all. I looked at dancing snakes in Grodno and thought that they were beautiful, like in Harry Potter, I wanted to free them from the zoo, but, apparently, I am not a wizard.

I was angry when we were late and happy when we were on time. We were late more. I imagine how I listen to the polonaise with Oginsky in his Northern Athens, then I go to the theater with Urshula Radziwill, now I go hunting with the Sapeiha family and bring trophies, and then I go hunting with the Radziwills and the horns of my animal appear in the hall of their castle. I touch the ruins of Krevo and see how Jagailo signs the Union of Krevo, try on the armor, but not for fight, and wander around Lida castle and imagine how romantic it would be to wander here with Gedymin. I can imagine how Stanislav August Ponyatovsky arrives in Nesvizh and admires the wealth of the Radziwills, of course, together with me, he eats bear paws and hedgehogs. In Nesvizh I dine in their dining room and go hunting with the Sapieha in Ruzhany.

I stare at the family tree of the Sapieha family. I walk around Berestye. Where are the inhabitants? Oh no, they died in the 12 century. I see the plan of the town and houses, it is a museum. I look at a five-ruble Belarusian banknote with Berestye. I look at the monument of Tadeusz Kosciuszko in Kossovo, I am proud that Tadeusz Kosciuszko is Belarusian. I love nature, I look at wonders of nature, the Mukhavets, Neman, Bug water wonders and Belovezhskaya Forest and believe that nature knows how to create beauty.

I admired the power of Kamenets Tower and castles. I could not imagine what people experienced during the Second World War in Brest Fortress, did not see the pain of people, but saw pain in the monuments, in the faces, in the phrase “I am dying, but I do not give up, goodbye, Motherland”, in the river, in the star-monument and on the walls. I lit lanterns with a lamplighter in Brest and went to churches in Grodno. I walked like the Beatles in the rain. I jumped over the stones to the fishermen along the Neman, climbed to the old and new castle, saw the whole world and wanted to fly, but did not fly. I didn’t swim in the Belarusian Maldives, but I saw how people swam (you mustn’t swim anyway). I admired the skyey water and wanted the water to be the same blue everywhere.

I sat on the wall in Novogrudok, which is twice as thick as me and felt like an ant under a giant wall, thought about Mindovg. He was the guy who built the first capital of the Great Duchy of Lithuania in Novogrudok. Belarusians are the first capital of the Great Duchy of Lithuania. I climbed a steep mountain and I was scared to fall, drove through a cornfield and headed to a Swedish mountain, but arrived at Volkovysk. Went to a local museum of the war of 1812, looked at Napoleon, the paintings, caricatures, uniforms, a monument of Bagration. In Zabrodye I went to a museum of the First World War, the history inside the chapel, saw a lot of old cars and did not get on the train there, but there were a lot of trains in Brest.

I went into an old house of a Belarusian in Zabrodye and began to understand my grandmother better. I looked at the corner of the house with its image of the God with a frame made of a towel and saw my grandmother’s house. At night I ran to the 16th floor and did not see how the stars were shining, but I saw the eyes of my friends, which were shining like stars. In Baranovichi I helped a girl to feed animals, which, as the girl thought, could eat her, but they did not eat her. Got on a train in Brest and took tickets to Minsk from the hands of children, even though the children had nothing in their hands. I jumped on a train and got off a train on the move, even though trains were not moving. I walked along a track with Anya and Veronica, as if it was very difficult to keep balance, but it was easy. I slept in a room without doors, the car broke down, I didn’t fix it, someone did. I walked barefoot in Belovezhskaya Forest and looked at the bison. I stood thoughtfully, like Bogushevich, and danced with bears in Smorgon.

I watched how music was created in Dududki, how a potter sculpted a pot, how candles were made. I saw a lot of creativity made by craftsmen and did not see how long they did it. I visited one of the oldest Orthodox churches in Synkovichi, imagined how Vitovt was hiding there from Jagailo. I indulged in a cake in Grodno and laughed at coffee with a bear. I saw the graffiti of Mickiewicz in his hometown behind a stone chimney sweep. I was in Ivye and thought it was Ivye de Janeiro. Didn’t eat marshmallows in a marshmallow temple in Boruny.

I walked around Zhirovichi Monastery, talked to the guard, touched huge bells, made a wish at the saint’s grave, because the guard recommended me that. I saw storks and made wishes. I looked at the dance of an ostrich and a man, maybe not a dance, but it looked like that. I found a train and a deer from my childhood and retook the photo I took 18 years ago. I loved people around me, but not everyone. I ate kebabs and sushi, pizza and pancakes that cooked at night and listened to music. I didn’t like waking up early, but I liked coffee. I love to sleep in the car and also love to look out the window, especially, looking at wheat. Seven days is not enough for Belarus. I talked to the guides and tried to find out answers to questions. I saw people who love their work. I saw Belarusians, loved every place in Belarus. And I still do. 1750 Belarusian kilometers.

1750 км по Беларуси

Проехала 1750 км, посетила 37 деревень-городов, увидела замки, попробовала самогонку с закуской из меда и соленых огурцов, съела хлеб из печи, занималась йогой, бегала к реке, много кушала и готовила, но не сама, готовила ночью, ужинала в полночь, испытывала радость делать все вместе. Снова убедилась, что люди – это главное. Хотела завести Инстаграм, но не завела. Выпила много пива, свое и не свое, научилась не спать и просыпаться рано в чужих квартирах. Пыталась успеть везде и не успевала, восхищалась и переживала, когда видела красоту мест и величие или небрежность и безразличие в местах. Ходила в храмы, их много, надевала платок, но не молилась, вера – она внутри, но снаружи и в виде храма она прекрасна. Говорила про историю и хотела попасть на выборы. Любила своих друзей и не любила плохие новости, видела разных людей, добрых как на фермах в Ратове и в деревне Козище под Кобрином и не очень добрых. Видела много неба, голубое небо и дождь из колеса обозрения в Гродно. Промокла и пила чай, который купила не я. Покупала продукты, все не ела, но чувствовала себя частью большой семьи. Благодарила за чудо быть вместе и со всеми ладить не хотела. Пила кофе, который не готовила, иногда 3 кружки и тоже не готовила, делила кровать и комнату с другими и понимала, что это радость.

Надевала платья, солнечные очки, было жарко, загорала, но в зоопарк в Гродно пришла в дождь, долго говорила с медведем, хоть больше люблю львов. Говорила с енотами и кормила их, меня не укусил страус, хватая еду из моих рук, и я полюбила домашнего лося, потому что любовь творит чудеса в диких животных, хотела его забрать, но не отдали. Каталась на яхте в Бресте и думала, что вот-вот растворюсь в воздухе, исчезну во Вселенной, но потом вернулась в тело и сделала фото с моряком, который не служил на море.

Слушала музыку, которую обычно не слушаю. Составляла планы, искала людей, теряла и находила. Пыталась понять людей и не понимала, пыталась понять людей и понимала, смеялась с шуток, смешных и не смешных, играла в покер, выигрывала, как новичок, и проигрывала, как не новичок. Играла в покер поздно, в 2, просыпалась рано, в 8. Стояла в очереди в душ и за билетами в Залесье, болели глаза и не хотела есть, но мороженое в Сморгони нужно попробовать. Готовила и других заставляла готовить, мыла посуду и других заставляла мыть. Не попала в музей стеклозавода Неман в Березовке, но купила вазу. Слушала музыку, музыку в машине, музыку не дома, музыку в ресторане и танцевала так, словно никого вокруг нет.

Смотрела на руины Новоспасска, Ружан, Гольшан, трогала руками, ходила во дворце Пусловских в Коссово, где почти не ходят. Искала призраков в Несвиже и Гольшанах, но не находила, но находила те части моих друзей, которые раньше не замечала. Не нашла чорнага замка в Гольшанах, но нашла камень учителю от Огинского в Залесье. Заходила в заброшенные усадьбы, внутри дворца Радзивиллов в Дятлово, дворцового комплекса Четвертинских в Желудке, было страшно видеть, что внутри остались следы больницы или вокруг мчатся летучие мыши, а двери везде закрыты, но можно найти места, где пробраться внутрь, можно снимать фильмы ужасов, но было не страшно, потому что раньше там гуляли знаменитые роды белорусов.

Ела улиток, ходила по ферме, в Барашке в Гродно не ела барашка, не ела животных, но кормила белок, енотов и много животных, названий которых не помню в Барановичах, держала в руках комок светлого создания, кролика в деревне Козище, и решила, что если не могу иметь льва как домашнее животное, кролик тоже может подойти. Дарила и получала подарки. Смотрела на танцующих змей и думала, что они прекрасны, как в Гарри Поттере в зоопарке, хотела освободить, но видимо я не волшебница. Не смотрела на пауков и боялась.

Наблюдала, как Саша ел очень много и мог всегда съесть еще больше. Злилась, когда опаздывали и радовались, когда успевали. Опаздывали больше. Представляла, как слушаю полонез вместе с Огинским в его Северных Афинах, как хожу в театр вместе с Уршулей Радзивилл, как езжу на охоту с Сапегами и привожу трофеи, а потом иду на охоту с Радзивиллами и рога моего зверя появляются в зале. Трогаю руины Крева и вижу, как Ягайло подписывает Кревскую унию, примеряю доспехи, но не для сражения, и брожу по Лидскому замку и представляю, как Гедымин бродит здесь со мной. Представляю, как Станислав Август Понятовский прибывает в Несвиж и восхищается богатством Радзивиллов и ест медвежьи лапы и ежей. В Несвиже мысленно обедаю в их столовой и мысленно еду на охоту с Сапегами в Ружанах. Возмущаюсь зеленым цветом Ружан и думаю, что Сапеги бы не одобрили.

Долго смотрю на родовое дерево Сапег. Хожу вокруг древнего города Берестья. Где же жители? О, нет, они здесь не живут с 12 века. Вижу план города и дома. Показываю купюру в пять рублей с Берестьем и вежай. Долго смотрю на памятник Тадеуша Костюшка в Коссово, слушаю солнце Веронику, и горжусь, что Тадеуш Костюшка белорус. Люблю природу, смотрю на реки Мухавец, Нёман, Буг и Беловежскую пущу и верю, что природа знает, как создать красоту. Восхищалась силой Каменецкой вежы и замков, не представляла, что пережили люди в годы Второй мировой войны в Брестской крепости, не видела боль людей, но видела боль в памятниках, в лицах, в фразе «Умираю, но не сдаюсь, прощай, Родина», в реке, в звезде и на стенах. Зажигала фонари вместе с фонарщиком в Бресте и ходила по храмам в Гродно. Ходила, как Битлз , под звуки дождя. Прыгала по камням к рыбакам по Неману, поднималась к старому и новому замку, видела весь мир и хотела полететь, но не полетела. Не купалась на Белорусских Мальдивах, но видела, как купались, но купаться нельзя. Любовалась небесной водой и хотела, чтобы везде вода была такой же голубой.

Сидела на стене в Новогрудке, которая в толщину в два раза длиннее меня и чувствовала себя муравьем под гигантской стеной, благодарила Миндовга за первую сталицу ВКЛ. Белорусы – первая сталица ВКЛ. Взбиралась на крутую гору и мне было страшно упасть, но мне помогали, ехали через кукурузу и видели шведскую гору, но приехали в Волковыск. Вспомнила про войну 1812 в местном музее, посмотрела на Наполеона, картины, ход войны, карикатуры, форму, памятник Багратиону и удивилась, что музей создал не белорус. В Забродье вспомнила про Первую мировую войну, посмотрела на историю внутри часовни, увидела много старых машин и не садилась там в поезд, но поездов было много в Бресте.

Заходила в старый дом белоруса в Забродье и начинала понимать свою бабушку лучше. Смотрела на чырвоны кут и видела дом бабушки. Ночью убегала на 16-тый этаж и не видела, как горели звезды, но видела глаза моих друзей, которые горели, как звезды. Помогала девочке кормить животных, которые, как она думала, могли ее съесть, но не съели, заходила на поезд в Бресте в музее и брала с рук детей билеты до Минска, хоть в руках у детей ничего не было. Запрыгивала на поезд и сходила с поезда на ходу, иногда не сама, хоть поезд стоял на месте. Ходила по колее с Аней и Вероникой, будто очень сложно держать равновесие, но было легко. Заходила в кабину водителя и смотрела, как Юра и Вероника ведут поезд, а Юра рассказывает, как это работает, хоть поезд стоял на месте. Сидела на коленях в такси, отправляла фота своему любимому ребенку-ученику, спала в комнате без дверей, ломалась машина, я ее не чинила, чинили Юра и Саша или не они. Благодарила водителя и его жену. Гуляла босиком в Беловежской пуще и смотрела на зубра. Стояла задумчиво, как Богушевич, и танцевала вместе с медведями в Сморгони.

Не получила всего, чего хотела, но получила то, что получила. Смотрела, как в Дудудках создавали музыку, как гончар лепил горшок, как делали свечи, ткали, соломенные игрушки. Видела много творчества, сделанного народными умельцами и не видела, как долго это делали. Видела футболиста в Альбертине в Слониме, церковь-мураванку под Гродно и в Сынковичах, представляла, как Витовт прятался там от Ягайло. Наслаждалась десертом в Гродно и хохотала с кофе с медведем для Саши. Видела утерянные белорусские места, созданные школьниками в Новогрудке и граффити Мицкевича на его Родине перед которым стоял каменный трубочист. Была в Ивье и думала, что это Ивье-де-Жанейро. Не ела зефир на фоне зефирного храма в Борунах.

Ходила по Жировичам, говорила с охранником, дотрагивалась до огромных колоколов, загадывала желание у могилы святого и когда видела аистов, но не верила, что нужно так делать. Смотрела на танец страуса и человека, может и не танец, но похоже. Нашла поезд и оленя из детства и повторила фота, сделанные 18 лет назад. Любила людей вокруг меня, но не всех, поглощала энергию и дарила. Ела шашлыки и суши, пиццу и блины, приготовленные нами, ночью и слушала музыку. Любила Веронику и Юру за их кулинарные таланты и доброту, Аню за доброту, Сашу за шутки и универсальность характера, Марину за живость и разговоры. Не любила просыпаться рано, но любила кофе. Любила спать в машине и также любила смотреть из окна, особенно на жыта. Семь дней для Беларуси – это мало. Говорила с экскурсоводами и искала ответы на вопросы. Видела людей, которые любят свою работу. Изучала свою страну. Видела белорусов. Любила каждое место в Беларуси и люблю. Писала это, когда отключили Интернет. Проехала 1750 км по Беларуси.

Тук-Тук, Jakarta

Тот, кто приезжает домой и вспоминает только хорошее, тот человек не я. Есть такие тяжелые воспоминания, которые, как камни на душе. Тяжело. Через пару месяцев тяжело. Awkward.  Такие, которые по ночам спать не дают. Я сегодня опять проснулась среди ночи, потому что мне приснилось, что у меня дома ползают ящерицы в 15 см и тараканы в 7 см и за последними я гоняюсь и повторяю, что это нормально, ведь все так живут. Гоняюсь, и еще злюсь, ну и создания эти азиатские тараканы, эти огромные монстры, они умеют летать! А иногда ночью меня будят проливные муссонные ливни (после которых для меня в Беларуси дождей не бывает, что-то покапывает иногда), которые затапливают все улицы и наполняют водой дороги, превращая их в реки, или, когда эти тяжелые капли дождя бьют мне в лицо и по телу, и нужно ехать на мопеде, в потоке сотни других мопедов, когда дождевик прилипает к телу, ничего не видно, узкие дороги, мокро и этот дождевик такой огромный, как парашют, тянет меня в сторону. Мне вечно казалось, что я попаду в аварию, что и случилось, но, в целом, это было не так страшно. Ведь для некоторых наций, как понимаю, слово безопасность, это пустой звук, и вообще, некоторые не понимают, зачем нужны правила дорожного движения и как можно ездить, пользуясь ими, ведь «у нас так много мопедов, что мы бы стояли на месте». И эти безумные дороги иногда всплывают у меня перед глазами.  И эта вечная жара, и эти дома без окон, и этот дикий гул улиц. А еще это ощущение: на тебя вечно все смотрят, ты, как инопланетянин, ты такая другая. Возможно, единственная светловолосая кудрявая с большими голубыми глазами с белой кожей  и еще такая высокая (с моим ростом 165) на миллион местных миниатюрных черноволосых черноглазых жителей. Одним словом, все, кто когда-либо жаловался на жизнь дома, советую переселиться в слаборазвитую Азию, гарантирую, после такой азиатской экзотики получите такой mind-blowing опыт, что свой дом станет сказкой. И это угнетающее чувство одиночества. Потому что есть разница между быть иностранкой в развитой богатой стране или стране близкой по культуре и быть иностранкой in the middle of nowhere. Мне до сих пор тяжело вспоминать, я до сих пор спокойно про это не думаю, я до сих пор, открывая Facebook, просматриваю их и все то, что я видела, я их жалею. Хорошо, что они не знают другой жизни. Знали бы, чувствовали бы себя несчастными, а так счастливы, ведь это ИХ измученная дождями и пылью с выхлопными газами Родина.

Описывать тяжелое пока не стану. Потому что есть записи в дневнике и впечатления такие, которые скорее останутся черными дырами на моей карте путешествий.

Но сегодня Джакарта, Индонезия.

В 9 вечера я получаю сообщение на Facebook, что автобус в аэропорт в 4 утра не сможет подъехать ко мне домой и что мне нужно самой как-то добраться до той заправки (потрясающее место, правда?), которую водитель мини-автобуса выбрал, как лучшее место, где меня подобрать. Конечно, самый повод возмутиться и взбеситься. Во-первых, потому что водитель автобуса вдруг передумал за мной заезжать, во-вторых, потому что мне не позвонили, а отправили сообщение, зная, что я вообще редко проверяю Facebook. Но, к своему же удивлению, я не удивилась и не разозлилась. Кажется, привыкла. Я звоню, спокойно прошу, чтобы помогли мне найти такси на 4 утра.

Конечно, мне не спится. Я лежу и в 3 часа уже готова к отъезду. Такси паркуется на другой стороне улицы, я ищу машину и удивляюсь, что у меня на улице все спят. Зеленая машина, показываю дорогу, куда ехать. Рыночная улица возле заправки уже наполнена людьми, торговцами, вся дорога превратилась в утренний рынок. Здесь людям не спится в 4 утра. Я стаю на заправке, жду 10 минут, 20, жду целый час и опять не удивляюсь. Я наблюдаю, как в 4-30 на заправку приезжает на велосипеде бедно одетая женщина, потом мужчина на мопеде. Женщина распутывает цепи своего магазинчика фаст-фуда, он такой маленький, как плита на колесах, ей помогает мужчина. Потом она начинает готовить, окутанная выхлопными газами. Я рассматриваю, как она небрежно это делает и думаю, ведь люди это едят. Меня пытаются засунуть в свои маршрутки какие-то водители, и я даже соглашаюсь, звоню, кто-то говорит с водителем на непонятном для меня языке, а потом говорит, что это правильная машина. Я говорю, что эта не та машина, я же знаю. Я сажусь, потом водитель передумывает, показывает знаком, чтобы я вылезла из маршрутки. Он почти меня обманул. Они на своем языке договориться и понять друг друга не могут, подумала я. Хорошо, что вообще водитель маршрутки в аэропорт не передумал за мной заезжать, хоть и через час.

Я выбрала Индонезию и Джакарту, потому что в Индонезии живет моя подруга, которая присылала мне письма, с которой я переписываюсь и которую я встретила 3 года назад в Таиланде. Я ей тогда сказала: мы обязательно встретимся. Конечно, в тот момент я не знала когда и как меня занесет в Индонезию, но я знала, что мы встретимся. И я летела к ней. Имя у нее русское, Наталья. И есть такие люди, которых можно не видеть 3 года, но, увидев, тебе кажется, что попрощались вы буквально вчера. И я помню это утро Таиланда, когда в 4 утра (опять 4) она проснулась, чтобы попрощаться. Я помню, сколько радости за эти три года в Беларуси мне принесли ее письма. Вот эту Наталью я летела встретить.

 

В Индонезию в Джакарту виза белорусам не нужна на, кажется, 30 дней. Что самое интересно, что безвизовый режим в Индонезию распространяется не на всю территорию, а действует только в некоторых аэропортах. В стране имеется 684 аэропорта. Индонезия – четвертая в мире страна по количеству населения. Это островное государство. Крупнейшие острова: Ява, Калимантан, Суматра, Сулавеси и Новая Гвинея. Примерно 88 % населения исповедует ислам, что делает Индонезию одной из самых мусульманских стран мира. Независимость страна получила в 1945 году после трехлетней японской оккупации, а до того была колонией Нидерландов.

Джакарту я себе представляла подобием безумного Бангкока. Но я ошибалась. Система общественного транспорта работает потрясающе хорошо. Автобусы из аэропорта идут постоянно, дешевые, с вай-фаем, с кондиционерами. Водители говорят слегка на английском, достаточно хорошо, чтобы понять, что я спрашиваю. Когда я спросила, где мне выйти, чтобы найти мой отель, водитель подсказал, а потом еще остановился прямо на перекрестке, открыл мне двери и разрешил выйти, потому что «отсюда ближе добираться». За последнее время я редко останавливаюсь и говорю себе «вот это умное решения и отличный ответ на вызов условий». Честно, я чаще говорю себе: «О Вселенная, вообще люди здесь думают и чем они думают?». Так вот за пару дней в Джакарте я много раз останавливалась и говорила себе, какое же умное решение кто-то придумал. Например, чтобы избежать пробок и популяризировать общественный транспорт (в стране с населением в почти в 258 млн. человек), здесь создана отдельная полоса для автобусов, это дешево, на остановках бесплатный вай-фай, построены специальные пути над дорогой, чтобы было удобно переходить дорогу и не мешать движению. Самое главное – платить нужно один раз, даже если ты меняешь автобусы 5 раз, переходя по над дорожным путям. Вход на остановки похож на вход в наше метро. Кстати, в Джакарте в воскресенье проходят car free days (дни, когда определенные участки дорог открыты, и транспорт там не ездит, там гуляют люди). Поскольку страна мусульманская, здесь существуют женские и мужские вагоны. На каждой остановке висят экраны, вроде экранов плазменного телевизора, и показывают, когда приедут автобусы. На каждой остановке работает человек, которого можно спросить дорогу по любому маршруту.

Водители автобусов часто носят традиционные рубашки с рисунками-батиком. Батик – это часть индонезийской культуры. Батик – это национально, самобытно, популярно и модно для всего населения. Платки, рубашки, платья, сумки, косметички – все с узорами батика. Индонезия – национально колоритна. Представьте, в Индонезии проживает около 300 народов, эти народы пытаются сохранить свою культуру и языки. Не смотря на то, что государственным языком является индонезийский, как гласит Википедия и моя подруга Наталья, у них насчитывалось около 700 живых языков. У них особые многообразные архитектурные формы жилищ. Как такое бывает, как люди могут сохранить и передавать свои языки и самобытные культуры из поколения в поколение? Я побывала в одном «wow» месте. Это огромная территория, где создали маленькую Индонезию. Это место отдыха и развлечения. Мы с Натальей провели там целый день, но все так и не осмотрели. Там несколько музеев, парк аттракционов, аквапарк, храмы, закусочные, фуникулер, на котором можно прокатиться и посмотреть свысока на созданные в искусственном водоеме острова Индонезии. Там построили традиционные дома 33 провинций Индонезии; такие дома все еще встречаются в сельской местности. Мы попали на концерт-соревнование танцорок с острова Бали. У них особые самобытные танцы, где даже глаза танцуют. Именно глаза. И умение смотреть определенным образом и двигаться, особенно движения руками,  это что-то особое и необыкновенное. И каждая провинция и этническая группа имеет свои узоры, одежду, цвета, украшения. Поскольку мы приехали туда в воскресенье, то людей было много, многие расстелили пастилки внутри огромных традиционных жилищ и спали или кушали, слушали музыку. Ко мне подошли и попросили сфотографироваться около 10 раз за день. Белая девушка с открытыми плечами и ногами – это редкость.  Опять я почувствовала себя нормальной, немного низкой, после статуса самой высокой и крупной. Меня это крайне забавляет в последнее время: я почти самая высокая и крупнее любой другой девушки, а иногда и чаще всего я крупнее любого парня. В Индонезии с меня не сводили взгляда, честно, мне надоело это ощущение, когда на меня вечно смотрят окружающие, меня рассматривают, словно я музейный экспонат.

Я успешно добралась до отеля. Это своеобразный отель и там всего 3 комнаты и, как обычно, нет горячей воды в душе. В тот вечер там поселился парень из Австралии. Выглядит на 27, но ему всего 17. Он только закончил школу и взял a year off. Он решил путешествовать весь год и побывал во многих страна и прилетел на 2 дня в Джакарту. Мы болтали с ним весь вечер, он сказал, что в школе они читали Толстого и Достоевского. Он легко назвал мне столицу Беларуси и пообещал прилететь в гости. Он много рассказывал о Австралии. Ну у него и акцент, порой мне приходилось переспрашивать, пока до меня доходило как сильно он исковеркал «оригинал», начальное слово, чтобы получить то, что он произносил. Мы с ним прогуляли полдня по центру Джакарты, сходили в главную мечеть и собор, на главную площадь, покатались на особых маленьких машинках-такси Тук-тук и просто бродили по улицах. Путешествуя одной, у меня развилась особая способность знакомиться и гулять с незнакомыми вчера людьми. Когда появилась Наталья, австралиец уже уезжал в аэропорт. Радость описывать не стану. Я была рада ее видеть. Мы говорили и говорили, гуляли, попали под дождь, ели рис и пили  sirsak (переводчик дает фрукт анона или сметанное яблоко) сок и потом вспоминали Таиланд. Время, подожди немного. Понедельник. Я просыпаюсь в 4 утра под звуки молитвы мусульман, говорю Натальи, что жду ее в Беларуси или где-то, где нет Азии, и еду в аэропорт. Опять целый день в аэропортах и автобусах…

 

Malaysia truly Asia

Открывая свой дневник и перечитывая, что со мной происходило в недалеком прошлом, решила кое о чем поделиться в блоге.

Сегодня я в Куала Лумпур, в Малайзии. Поскольку Малайзия в прошлый раз мне понравилась, но я все не посмотрела, я решила вернуться сюда на 5 дней. Замечу, что виза белорусам в Малайзию не нужна на период около 3 месяцев.

 

Я соскучилась по развитой стране. Малайзия более развита, чем любая другая страна в Азии. Только Сингапур и Япония, конечно, круче. Такие красивые здания и архитектура. Огромные, величественные, они будто говорят, мы не Европа, мы быстро развивающаяся Азия и мы будем, как Нью-Йорк скоро, а может и лучше. Такая здоровская транспортная система. Автобусы БЕСПЛАТНО. Скоростные поезда из аэропорта, поезда с повышенным комфортом. Дороги, которые перевиваются, как сотни змей. Много мостов и дорог над тобой. Метро на земле и около 10 линий метро, где люди строятся в очередь для того, чтобы зайти в вагон. Здания многоуровневые и соединены между собой. Есть Times Square, все самые дорогие и популярные магазины мира. Страна не дешевая. Мне безумно здесь нравится. И, как настоящий приемник или дитя Англии, бывшая колония Великобритании, говорит на английском. Это просто удивительно, я еще не встретила человека в Малайзии, кто не говорит на английском. Уборщики, дорожники, милиция, продавцы в магазинах, все говорят на английском. Это делает пребывание в Малайзии особенно приятным.

Прошлый раз я не спала почти всю ночь, до 4 утра я гуляла с русским парнем, он работает во Вьетнаме и приехал из-за визы. На этот раз я легла спать в 3 часа ночи. В отеле был парень из Казахстана и мужчина из Ливана. Они мне рассказывали истории, потом мы ели сирийскую шаурму и много смеялись. Они улетали утром, поэтому я решила не спать и послушать их. Потом мы шли под дождем на остановку за девушкой, которая прилетела из Китая. Казах Мурат и девушка из Казахстана Гульнара рассказали мне, что их национальное блюдо, это конина. Юрты – это тоже часть их культуры. Красивые ковры, Алтай – это тоже Казахстан. Couchsurfing замечательная вещь. Прошлый раз я встретилась с малазийцем, он архитектор. Мы сидели на крыше 34 этажа и говорили обо всем. Он был удивлен мною, как явлением необычным для их культуры. Я девушка, путешествую одна и еще не боюсь встречаться с людьми по couchsurfing. На следующий вечер я встретила другого парня из Малайзии. Он оказался юристом, мы сходили в старбакс и ели мороженое. Он Fulbright стипендиат. И это очень круто. И он был на машине. Мы катались, гуляли по какому-то парку, говорили. И домой я вернулась к 10 вечера. Потом я пошла гулять с Никитой из России. Мы купили колу и йогурт. Ему колу, а мне йогурт. Он потратил последние деньги. Он сварщик и еще много было профессий. И он весь в татуировках. Он парень из Новороссийска, а сейчас экскурсовод во Вьетнаме. Мы много говорили. Обо всем. Когда сидели на крыше дома, услышали музыку. Было около часа ночи. Мы пошли на ее зов. Там был концерт и танцевали туристы. Танцевали туристы, потому что это привилегия туристов, забыть обо всем и делать, что хочется. Ко мне постоянно подходил бездомный и отдавал колу и свою еду, больше у него ничего не было. И это было так трогательно, потому что он был самым настоящим бездомным. И все малазийцы наблюдали, как этот бездомный приглашал меня танцевать и как он танцевал. И все снимали вокруг. Я тоже танцевала. И мне безумно нравится арабская музыка, а они играли именно арабскую музыку. И танцевать я могу долго, я глядела на арабов и повторяла. Как они танцуют. Еще я заблудилась и спросила дорогу, на что старый человек ответил, что мне все покажет и расскажет. И я пошла с ним гулять. У него нет семьи. Он сказал, что все из-за погони за деньгами. Не успел. А сейчас на пенсии. И он встречает иногда иностранцев и гуляет с ними. И он показал мне национальную мечеть, потом ботанический сад и центральный рынок. Мы кушали рис с овощами. Все едят рис. Я тоже ем рис постоянно, чуть не каждый день. И еще здесь любят noodles, эти длинные макароны, которые я до сих пор не могу понять как их есть палочками и тем более не нахожу их чем-то вкусным. Но азиаты их любят и едят в сотне видов и способов и в том же количестве, как и рис. Да здравствуют, макароны и рис! Если бы не они, я не знаю, чем бы вообще могли питаться миллионы азиатов.

В Малайзии проживают малайцы, индийцы, китайцы и другие этнические группы. Как говорит Википедия, ислам исповедуют около 61,3 % населения; буддизм — 19,8 %; христианство — 9,2 %; индуизм — 6,3 %; конфуцианство, даосизм и другие китайские религии — 1,3 %. И все живут совместно, такой микс из этносов. Правительство исламское, поэтому здесь мусульмане в лучшей позиции, чем остальные. Батик произошел из Малайзии, очень распространен и это что-то особенное их, культурное. Уборщики моют улицы порошком, я сама видела. Мужчины в основном кстати. И, как это странно, государство, в которой так много этносов, это государство ненавидит Израиль. Я говорила с малазийцами-мали по этому поводу, мне сказали, что это в Коране написано, ненавидеть евреев. И все мои доводы о толерантности и геноциде и о том, что они же люди, порой гениальные или легендарные люди вроде Эйнштейна или Мессинга, ничего не помогло их переубедить.

И здесь индуска на ресепшене работает, она очень добрая. Она сказала, что встречала сотни людей со всего мира, но, как она сказала “they were nice but not like you, you are very different and you are the nicest person I’ve ever met”. На комплименты азиаты никогда не скупятся.

Еще на улицах много бездомных. Они лежат под мостами, возле домов. Повсюду. Кажется, они иммигранты. В чайнатауне, кстати, работают продавцами китайского хлама исключительно мужчины. Они меня, как и всех туристов, зазывали к себе в палатки. Там же в открытую стояли проститутки, которые зазывали мужчин в отель. Поскольку я проходила возле этого отеля, который в центре чайнатауна, ни один раз, я была свидетелем того, как они прямо хватали мужчин за руки, а они отмахивались.

 

Отель на этот раз я выбрала дешевый. Каморка. 32 доллара за 4 ночи. Общий туалет. Правда, очень душно. Спартанские условия. Так душно было, что утром я ели могла проснуться и потом дотащить себя в душ, в холодный, и не замечала, что он холодный. Четыре ночи и холодный душ по утрам. Общая кухня. И рыжий кот, который ходит, как хозяин отеля. Первое, что я сделала, как заселилась, это помыла вентилятор. Вот хозяйка удивилась, когда я попросила тряпку и сама это сделала. Еще там был скрипучий пол, и я постоянно просыпалась, если кто-то ходил. И этот пол на столько шаткий, что вся моя каморка дрожала от каждого шага. Еще там был парень из Египта, он приехал на 3 месяца без причины, ему 32, он носит короткие розовые шорты и он такой худенький, что я в жизни не видела таких высоких и худых. Он меня в 12 ночи пригласил покушать, что-то вроде макарон Ролтон, я говорю, я макароны не люблю и я не ем в полночь. А он меня все заставлял, я уж и попробовала, так он их рекламировал. Но я с ним посидела немного. Он с восхищением рассказывал о ночном клубе в Малайзии. И о том, как украинец пригласил его сходить в компьютерный клуб. И еще был француз и украинец. Девушки, конечно, редко в такие дешевые отели заселяются. Эти парни похожи. Я спросила француза, у тебя есть цель в жизни, а он говорит, посмотри на меня, разве я похож на человека с целью. Я говорю, совсем нет, но внешность порой обманчива. Он, не в моем случае, у меня нет цели. Украинец такой же. Похожи они еще и тем, что бодяются по свету без цели и причины и какими-то непонятными способами зарабатывают деньги. А еще сегодня я встречалась с другом своей подруги туркменки, ему 42, не женат и выглядит, как 18-летний мальчик. Я не шучу, он такой низкий и его машина вся в наклейках, скажем, не поступок зрелого мужчины. Так он мне столько о Малайзии рассказал, ого-го, на все вопросы ответил. Он и про меня спрашивал, так он такое интересное сравнение сделал, говорит, что я, как вода, я ищу щелку и плыву куда-то, даже не знаю куда, как через закрытые двери, и выплываю и нахожу нужную дорогу. У него 14 детей в семье было, он 15-тый. И у него сейчас около 50-ти племянников. А он не женился, живет один, детей нет. Молится 4 раза в день. Иногда просыпается только чтобы помолиться. Я говорю, а что если не получается, в поездке скажем. А он говорит, ну это очень плохо, очень плохо и мне зачтется. Я всегда стараюсь молиться. Обычно в семье в Малайзии 4-ро детей, как он мне сказал. Если малазиец мусульманин хочет жениться на индуске или китайке, индуска или китайка должны поменять религию и только потом можно заключать брак. Если китаец или индус хочет жениться на мусульманке, все равно они должны поменять свою религию на ислам, а не она.  

 

Малайзия мне нравится. Много наций, китайцы, мали, индусы… все сосуществуют, все живут вместе. Здесь средняя заработная плата 2000 долларов. Много иностранцев. Еще я заметила, что я безумно люблю природу. И здесь джунгли чувствуют себя, как дома, живя бок о бок с офисами и  домами. И дороги. И здесь жара терпимая, ее можно легко переносить, очень легко. Я видела варанов, огромных ящериц, они словно коты или маленькие крокодилы в 60 см, они выползали на тротуар. Идешь в парк, а на самом деле приходишь в джунгли. Джунгли слева, а справа музей. Ходила в музей современного исламского искусства. Там много оружия, украшений, макетов мечетей, ковров, одежды, посуды металлической, этот особый орнамент. Еще был зал Корана, много-много книг, пергаментов. Интересно. Еще в Малайзии чисто, здания разнообразные, необычные, все строится, все меняется. Здесь мне определенно нравится. Это развитая страна.

Все, что можно было обойти, я обошла и не раз. Сейчас я знаю Куала Лумпур лучше, чем Минск. Я заметила, что малазийцы не поддались влиянию европейской или американской культур. В отличие от других, реклама у них с малазийцами, индусами и китайцами, иногда белые. Но это очень интересное чувство, когда тебя окружает так много культур, разная одежда и разные лица. Замечу, что я была экзотикой для них, на меня здесь тоже пялились незнакомцы  и говорили «привет, красотка» или «привет, как дела», что, конечно, мне совсем не нравилось.

А потом весь день дождь и я опять сижу в скоростном поезде и стремительно мчусь в аэропорт. Печенье и чай с хризантемой, соевое молоко и кофе. Я опять с задержкой вылетаю, весь полет мерзну, сколько раз себя просила брать теплую одежду в самолет и не беру, потому что тяжело все на себе тягать. Я не знаю более яркий пример человека, который порой делает одни и те же ошибки несколько раз и при этом осознанно, только потому, что в определенный момент вдруг ему хочется сделать эту ошибку, зная, что эта ошибка.  Вот я сижу, мерзну и обещаю себе, что больше не сделаю такую глупость и в следующий раз возьму теплую кофту и штаны. А потом 32 градуса  тепла и мне болит голова от этого скачка в температуре, я жду очень шикарную машину и водителя, который меня ни капли не понимает. Я звоню другу и он звонит водителю, так и общаемся. И я дома. Вот, я уже говорю, что совсем чужая страна – это мой дом…

Играем в Nordic игры или Larpwriter Summer School

Не знаю, бывало ли у вас такое чувство. Читаешь книгу или смотришь фильм и в то же самое время думаешь, как здорово было бы быть там, внутри истории. Или просто побыть каким-либо героем. Или что-то подобное. Ты становишься злодеем из злодеев, вживаешься в характерную роль и крушишь судьбы. Или приносишь счастье. И не такое, как вкуснейший торт, а настоящее – спасаешь мир или находишь правду.

Я училась в Таиланде быть с собой и собой, а сейчас я в ситуации, когда нужно быть не собой. Попробовать влезть в чью-то шкуру и походить в ней. Я вообще не уверена, что так умею. И вообще притворяться – это точно не мое. Это мне противоречит. Это же и толкает участвовать в школе. Кажется, это прибежище для таких натур вроде меня – находить удовольствие в противоречии и постоянно гнаться за непостоянством. 

Скандинавы любят играть, и свои игры они называют LARPы. LARP (Live Action Role Playing ) – это ролевая игра живого действия. Да, это то, когда люди перевоплощаются в вампиров или эльфов, арендуют замок, изучают правила игры (например, как колдовать), создают своего героя у себя в сознании и пытаются в течении нескольких часов-дней быть кем-то. Играют террористические акты, создают лагеря военнопленных, проигрывают социально-политически важные сцены, испытывают на себе какого быть солдатом, нищим, преступникам – все это тоже LARPы.

LARPы – это игры, в которых игроки импровизируют свои роли и никто не знает, как все получится в ходе игры, поскольку все зависит от действий каждого. По сути LARPы разнообразны. Game Master, организатор игры, помогает вести игру, задает правила, распределяет персонажей. LARPы несут идею, это может быть спасти город, убить дракона или найти предателя. При этом идея/сюжет может быть  явным и очевидным или тайным и непредсказуемым для игроков. В LARPах нет аудитории, играют для себя. LARPы могут быть наполнены действиями, конфликтами, танцами, символами. И чаще всего они выгоняют тебя из твоей комфортной зоны.

В Larpwriter Summer School нас было около 50 участников с преобладанием скандинавов и белорусов, около 20 фасилитаторов и около 40, как мне показалось, alumni (выпускников программы). Нас учили создавать и играть LARPы. Мы играли в Family Anderson, New voices in art, Snapphane, White Death, Helianthus Land, When our destinies meet. Это проходило в Литве недалеко от Вильнюса.

В благих, но напрасных стараниях заставить себя быть примерным гражданином цветочного Helianthus Land я пыталась слушать голос, который говорил, что мне делать. По правилам игры у нас три дня. Первый прошел. Второй. Мне ничего не грозит. Я начинаю не слушать голос, совсем чуть-чуть идти против правил. Я ем семечки вместо того, чтобы их чистить и не бросаю шары в “врага” ворону, изображенную на стене. Говорить нельзя. Мы делаем зарядку и что-то прыгаем на сцене. Музыка. И голос. Третий день. Я что-то делаю, а что-то и не делаю. Хорошо, что есть Андриус. Он меня развлекает, или я его развлекаю. Я нарушаю правила, он все видит и не выдает меня. Смотрю на созданный мир и в душе смеюсь. Над миром и над собой. А потом говорят, кто предатель. И это номер…. 10. Я смотрю на свой номерок, отлично, я номер 10. И вижу как на меня набрасывается мое общество, я сажусь и закрываю себя руками и кто-то пытается меня защитить… Столько аллегорий и олицетворения вокруг. И я это вижу. Игра, созданная белорусскими ребятами. Здорово, здорово. Молодцы, все продумано, все спроектировано.

White Death (Белая смерть). А сейчас мы в Black Box (черной коробке), комнате, где все стены и потолок черные. Нина, Game Master, такой светлый человек, она рассказывает о правилах. У нее тихий таинственный мягкий голос и она похожа на добрую волшебницу. Эти светлые кудрявые волосы, улыбка и теплый голос. Здесь вы люди, конец освещения, там вы призраки. Как люди вот ваши роли. Так вы ходите, по-разному,  у меня магнит между коленами и грудью и мои руки крепко привязаны к телу, мне нужно это играть. Я очень стараюсь. Потом белые шары, музыка, белые ленты. Я не хочу быть человеком. Я хватаю ленту и становлюсь призраком. Я танцую и мне очень хорошо. И я хочу, чтобы другим было хорошо, я пытаюсь заманить людей ко мне….

А сейчас я в камере. Кто-то из нас прятал террориста. И у нас 40 минут выяснить, кто это сделал, иначе все получат пожизненное заключение. Я медсестра. В моей роли я не прятала террориста, я боюсь за себя и я подозреваю всех, кто против правительства и я решаю все спокойно. Многие играют ОЧЕНЬ хорошо. Я играю плохо. У меня границы стираются, мне сложно понять, где реальность, а где нет. И хоть осознание игры есть, но тело и эмоции, они будто отдельно. Чудесно, да?  Я наблюдаю и мой разум кричит. ЧТО ПРОИСХОДИТ? ПОЧЕМУ НИКТО НЕ СОЗНАЕТСЯ? Есть люди, которые все близко к сердцу принимают. Плачут горько, думают много и грустят сильно. Я это знаю, я такая. И я спрашиваю себя, что бы было, если бы это все было РЕАЛЬНОСТЬЮ? Скорее бы игра закончилась. Никто не сознается. Все кричат и пытаются решить проблему. И тут выходит женщина, подписывает бумагу, что это она, хоть это была не она. Игра заканчиваетcя. Debrief. Мы обсуждаем. Легкое головокружение. Я чувствую себя потерянной. Я хочу убежать. Я сейчас разрыдаюсь прямо сидя в этом кругу под слова “реакция на игру у всех разная”. Я не выдерживаю, выбегаю из комнаты и начинаю рыдать. Милая Саша, организатор: “Во что играли? В Snapphane? Я тоже плакала, когда играла. Это нормально.” Я же ПОНИМАЮ, это ИГРА… и плачу.

When our destinies meet. Так, какая у меня роль? Я вытягиваю эту бумажку – а там Party Crasher. Человек, который приходит на вечеринки без приглашения. Нужно придумать роль. Пьющий и шумный? Я считаю такое поведение хамским, и так себя не веду. Вот сейчас время повести себя так. У меня плохо получается. Девушка из Дании, Риханан, она играет потрясающе. И все датчане играют очень хорошо. Мне хотелось наблюдать, а не играть…

Куда я попала? Workshop. “А сейчас закройте глаза и представьте, что вы дикие обезьяны.” Безумие. Отлично, сейчас я угрюмая старая обезьяна. Именно старая и именно угрюмая, потому что заставить себя перевоплотиться в молодую и злую я так и не смогла. В голове у меня все зависло от того, как игроки бегали, прыгали, нюхали друг друга, как настоящие обезъяны. Что происходит? Немыслимо смешное зрелище. И к тому же жутковато, если честно.

А еще Това из Швеции учила нас танго. Я схватила Омара из Ливана, он сопротивлялся идти танцевать, но, конечно, сдался и я его мучила больше часа, пытаясь заставить его вести танец. И у него получилось.

Норвежец Эрик – один из моих любимых спикеров. Его презентации всегда были на самом высоком уровне, а то как мы делали с ним power pose, позу страшного животного, которое кричит, это просто круто-круто 🙂

А еще там была Настя, ей 28, и у нее всегда был веселый блеск в глазах, и она всегда улыбалась. Мы играли в разных группах и почти всегда вытаскивали одни и те же роли в играх. Мы умудрились с ней перед отъездом едва не опоздать на автобус, только потому что мы решили нам нужно сходить и купить кое-что, без чего, в принципе, могли бы и обойтись. Что, конечно, было неразумно. А потом мы бежали по Вильнюсу задыхаясь от хохота и от бега 🙂 Белорусская команда была просто хороша, а некоторые (Настя, Вика, Даши, Оля, Артур, Саши) были даже лучше, чем хороши 🙂

А сегодня во мне тихо, как ночью в доме, в котором я одна, и где ясно слышны постукивания воспоминаний о Larpwriter школе.

Лагерь нашего времени

Я ничего бы не хотела поменять в лагере, кроме нашей комнаты; да, отсутствие туалета и душа – это неудобно. Особенно ночью. В комнате уборкой не занимались, наверное, пару лет. Когда мы вошли внутрь, я готова было увидеть все, мне так казалось, но такого я, правда, не ожидала. Стены на меня давили, сдавливали всю мою любовь к чистоте, порядку и свету. Интересно, сколько осталось похожих зданий? Я вспомнила дом прабабушки в Габах, такой старенький, советский, с выцветшими узорчатыми неприятного цвета обоями, с деревянным полом, который запылился лишь потому, что там никто не живет, с окнами без тюлей, без карниза какого-либо, с коричневыми шторами, которые держаться на веревке… Но ТАМ ВЕДЬ НИКТО НЕ ЖИВЕТ. А эта комната была аналогам. Были тумбочки, шкаф и стол. Кровати, на пружинах и деревянные, и единственным знаком 21 века были плакаты Звери и Pussycat Dolls на стенах и какой-то детский рисунок. Плакаты я сорвала сразу. Рисунок решили с Аленой оставить. На стенах на обоях были надписи. Нет, мне не хотелось читать, просто случайно глаза наталкивались на кричащие фразы. Я рассматривала “свою” стену. Самая большая надпись гласила “Хочу курить”, потом кто-то дописал “А пить?”, а пот ом уже третий подчерк “И пить тоже.” Медитация натренировала оставаться спокойной в ситуациях неудобных. И неприятных. Я не подала виду, ЧТО я подумала про это место. Мне не хотелось расстраивать Алёну, которую я встретила в БГУ и сразу же пригласила поехать со мной побыть вожатыми в лагере, она согласилась, вообще, я ее втянула сюда, сама не знала куда. В первый день я вымела из-под кровати две пустые бутылки водки. Ага, вот какие вожатые жили здесь раньше. Когда нам дали постельное белье, я опять посмотрела с досадой. Белого цвета, с пятнами от старости или от сырости, пододеяльник порван. Мне стало смешно. Мне казалось, что в современном мире так не должно быть. Мне казалось, что людям в такие условиях жить нельзя, иначе… иначе ведь можно и привыкнуть жить в скотских условиях, а потом… а потом и деградировать в что-то примитивное, чтобы соответствовать этим условиям.

Люди там работали разные. Студенты и не студенты. Меня с Алёной поставили на отряд (больше-меньше) 10-летних детей. Еще вместе с нами была женщина. Она постоянно укоризненно качала головой и давала советы и наставления. Разумеется, бесполезные. Например, о том, что второе образование получать нельзя, потому что так ведь и в Новинки (психиатрической больница) можно попасть, где ж это видимо, столько знать. А еще она была женщиной чувствительной. Она постоянно говорила, что она чувствует радиацию от мобильных телефонов и другой техники. При этом всю смену, она, увидев меня с мокрой головой, предлагала фен, и каждый раз слыша отказ и объяснение, что волосы летом я не сушу феном. Она рассматривала мой ответ как его отсутствие и потом опять и опять предлагала мне фен. И вообще волосы ей мои не нравились. Она говорила, что я, как лев, и прическу мне надо срочно менять. Мне нравилось такое сравнение. Лев. Хоть у кого-то в глазах я выгляжу как кто-то опасный. Принципы ее были старомодны, полные предрассудков. Я не могла понять, ну КАК, КАК люди с таким бесцветным и скучным умом получаются. Создавалось впечатление, что она из прошлого. Или у нее время остановилось и в жизни ничего не менялось лет 20. А ещё ее выделяла вера в Бога. Она молилась перед едой и дала мне молитву водителя, хоть я ее заверяла, что я не молюсь, когда за рулём.

Горячую воду включали по расписанию. Интернет тянул только в нескольких точках лагеря. Территория лагеря была ограждена сеткой, чтобы никто не сбежал и не забежал. Ворота были огромные, правда, открывались они только дважды за смену, как я поняла: во время заезда и когда уезжали дети домой.

Мне все нравилось. Точнее я училась, чтобы мне там все нравилось. Когда я просыпалась пораньше и шла к “бане”, чтобы помыться, я пыталась найти внутри этого огромного плиточного здания с поржавевшими трубами что-то привлекательное. Я всегда все делала там осторожно, мне чудилось, что я могу ручку оторвать ненароком или что-то поломать, очень там все ненадежно выглядело.

Я много рисовала. Постоянно надо было что-то придумывать. Огромный плюс лагеря был в том, что там действительно работали и развлекали детей. Конкурсов было много и придумывать нужно было вожатым много. Единственная “иллюзия” (так я уже это типичное белорусское называю – когда написано одно, делается другое или вообще не делается) была зарядка. Ее не было, хоть в расписании стояла.

Утром, проснувшись, можно было обнаружить на себе муравьёв.

Дети были хорошие. Были хулиганы, окно побили как-то. Но в целом дети были чудесные. Была девочка, Маша, ангелок, везде участвовала. Я ее обожала за ее светлую душу и ясный ум. И еще Настя была, добрая и тихая. Я наглядно осознала, что возраст не определяет качество внутреннего мира. Дети были почти одного возраста, но были такие наглые, что просто возникал вопрос “Когда они успели в таких превратиться?”.

Директор, не смотря на то, что человеком культурным его сложно назвать, мне чем-то нравился. Что-то нравственного от него услышать было сложно, но и безнравственного он ничего, кажется, не делал. Взбалмошный человек, который был хозяином лагеря много лет и, наверное, огрубел немного и очерствел с годами. Мы с ним пару раз говорили, он рассказывал про свою дочь, спросил приеду ли еще. Он называл меня “дитятка” и, наверное, показывал таким образам свое хорошее отношение ко мне. Как-то он спросил, зачем я еду домой, и сам же ответил: “За водкой?” Я говорю, нет, я водку не пью вообще. А он: “Ты что больная?”

Алёна заслуживает отдельного абзаца. Она учится на мехмате. Из Новогрудка. Большая умница, начитанная, ответственная, и воспитание у нее очень хорошее. Она очень любит родителей и Беларусь, розовый цвет и не любит кофе. Еще она спрашивает парней «Куда впадает Волга?» и считает, что ответ на этот вопрос знать нужно обязательно. Обычно мне люди надоедают, если долго с ними жить. Но Алёна уникальна в этом плане. Она на столько гармонична, что, как и все гармоничные люди, не пыталась найти недостатки во мне, чтобы был повод поругаться.

Алёна, умница, записывала комментарии директора немного:

*** Нормальный работник тот, который много выспался, а я мало сплю, поэтому я не адекватный”

*** Я же хорошего не замечаю. И моя основная цель “посмотреть, увидеть и вломить”.

*** Однажды почистив зубы перед сном я и Маша возвращались в своё домик и встретили директора. Сказали ему «доброй ночи» на что он там ответил «доброй ночи, козочки».

***Спасибо в карман не положишь, поэтому нечего меня благодарить.

*** Для глаза самая полезная вещь– это кулак.

*** Мне всегда нравится смотреть, как женщины едят бананы.

Еще было дежурство на калитке. Нужно было записывать, когда кто-то заходил на территорию лагеря. Я сидела два раза. И даже за пару этих часов, мне попался папа одной девочки, которого я ели прогнала от себя. Он принес мне коробку конфет, потом просто стоял над душой и говорил какую-то чушь.

Дежурили мы и ночью. ВСЮ НОЧЬ. И прямо на диван, на котором ты сидишь и дежуришь, направлена видеокамера, которая просматривалась в кабинете директора. Одну ночь мне очень повезло. В одном из отрядом был парень, тоже вожатый, так он такое солнце, что просидел со мной большую часть ночи, и мы просто болтали и играли в шашки, мне даже спать не хотелось. А потом я просто пошла в комнату к детям, легла на свободную кровать и вторую часть ночи наглым образом проспала.

Давно меня столько не обнимали. На мне постоянно висели дети, и многие хотели идти за руку. Было заметно, какие у кого родители и сколько любви они давали детям. Был мальчик, который не позволял до себя дотронуться сначала, потом привык. Был мальчик, который, правда, достал за смену своими слезами и вопросами. Казалось, он думал, что он один в отряде, а не один из двадцати.

Дети брызгались дезодорантами, кровати застилать мальчики не умели, по ночам я включала им сказки. Мы занимались приятной рутиной: ставили клип, учились танцевать, разучивали девиз и отрядную песню, создали флаг отряда. А еще детям нужно было собирать шишки. Я не поняла зачем.

Директор любил старые песни и включал их на дискотеке. Детей это бесило, но ничего не сделаешь. Он здесь царь и государь.

Столовая у нас была хорошая. Директор ее обожал и просто гордился всей душой. Колбаса варенная, макароны, каши… Хорошая советская столовая, калорийная, много котлет. По вечерам детям давали сухари с кефиром. Сухари подавали в огромную миске, как в тазике, и каждый брал, сколько хочет. Чтобы хлеб не пропадал. Бифидин. Это, считается, очень полезная еда.

В лагере работали другие ребята. Среди них был Эрик. Ему 17 лет, он МНОГО читает и поступил на КСиС в БГУИР. Очень умный и мысли у. него светлые.

“Все дети рождаются с открытыми душами, как ангелы. Но потом все взрослеют и душа прячется внутрь. У вас, Анастасия Анатольевна, еще открытая душа, вы как ангел.”                                                                                                                                                                                                                              Маша

История одного архитектора, которого учили проектировать гармонию

17 июня 2014. 08-25 утра.

Утром я проснулась и осознала, что одна нога у меня отсутствует. Нет, так не бывает. Я взглянула на ноги, все были на месте. Но одну всё же не чувствовала. Я попыталась встать и ступить на ту самую, которой как будто не было. Не смогла. И как только не смогла, я заплакала. Мне казалось, что так правильней. Собственно, мне казалось, что иначе вообще нельзя. Сквозь слёзы я посмотрела на стол. Там лежал билет на самолет в Таиланд. На 18 июня. 09-30 утра.

Такая нелепая ситуация. Разве это может быть правдой? Я натерла туфлями ногу, не первый раз кстати, но именно сейчас какие-то паразиты решили прижиться в моей ране да еще так, что я едва хожу.  Поездка, поездка, поездка, на которую потратила столько сил, нерв, денег… не состоится?

На каждого живущего человека выпадает своя доля несчастий, слёз и бессонных ночей. Если кто-то это ещё не знает, то узнает обязательно. Вот в такие дни, как мои 17 июня, точно узнает и прочувствует. Я была в Молодечно. С красными от слёз глазами я доползла до поликлиники. Врача нет. Будет в 19-00. Шутите? Нет. Я даже ещё вещи не сложила. Сколько раз себе говорила не отлаживать собирание чемодана на последнюю ночь. Что делать, что делать? Так. Хирургическое отделение. Читаю таблички на дверях кабинетов. Перевязка. Отлично. Заползаю и начинаю слёзно просить сделать хоть что-то с моей ногой. Девушка испугалась. Я легла на кушетку, она всё что-то делала, как больно. Врач еще забежит в  13-00. 13-00. “Вот эти лекарства пить и эти тоже, перевязку приходить делать в течении 4 дней. И сегодня не ходить вообще, лежать.” “Точно. Сейчас еще запишу это на табличку и повешу на кухне,” – промелькнуло в голове.

Мне двадцать один, у меня перебинтованная лодыжка и черная сумка, наполненная белыми майками и штанами (правила Peace Revolution, носить белый цвет), национальный костюм (почти новый, но не мой) для презентации страны, матрёшки (не придумала лучше сувениров) и мысли о том, что я в третий раз в аэропорту Шереметьево, но я опять не могу понять, как пройти и куда пройти. Видно, у меня на лбу написано “Помогите мне”, мысленно я это представляла; подбежали два парня, которые работали в банке, там их много, и помогли.

И вот я уже парю в холодном воздухе над Москвой. Интересно, всех посещает эта мысль в самолёте, что все проблемы, как ни странно, остались там, на земле?

Бангкок. Всё казалось безупречным. Даже нога в бинте казалась очень даже ничего. Я смотрела на новый мир. Я смотрела на тайцев и монахов (их я отделяю от тайцев, они слишком оранжево-красно-коричневые, выделяются). Я знаю, мне говорят, что я всегда пялюсь на всех и всё. НЕКРАСИВО. А мне вот кажется, если я не вопьюсь глазами, то точно что-то упущу. А упускать не хочется. У меня всего 23 тайские дня. 23 дня в 2557 году. По буддийскому календарю.

Маленький островок счастья Koh Yao Noi. 33 участника из 23 стран. Легкое головокружение от слишком большого количества тишины и спокойствия.

Бесконечная тишина. И милая болтовня. Мы лежали на земле и смотрели на звёзды. Кто-то узнал какую-ту звезду. Я подумала, как здорово вот так лежать на земле и смотреть на звёзды.

Вставать в 5 утра, медитации по 4 часа в день. Что такое? Я шучу, это профессиональное молчание. Я умею молчать с собой и делаю это профессионально, меня научили тайские учителя-монахи.  ЖИЗНЬ БЕЗ ИНТЕРНЕТА ПРОСТО ПОТРЯСАЮЩАЯ. Почти месяц без интернета, это лучше любого сокровища. Подумать только, какая роскошь 🙂 Моя любимая йога.

Завтрак в 7-30 утра. Обед в 11-30. Ужин… пана. Это соевое молоко, иногда йогурт. Божественно выпить соевое молоко в 7 вечера. Это Peace Architect training от Peace Revolution. Они учили нас учить. У нас был экзамен, я учила монахов медитировать и отвечала билет. Я сдала, но это было так забавно. По крайней мере, мне. Монахи учили мудрости, той, которую принято учить. Я что-то понимала и осознавала, в чём-то видела мало смысла, а что-то казалось невероятным. Но главная мудрость – это осознанность настоящего момента и это таинственное слово медитация. Медитация это не то что можно добавить в себя , в определенный момент просто обнаруживаешь себя в медитации. Это нечто сокрытое внутри, то о чем человек забыл и поверил в то что его мысли это он и есть. А когда в голове тысячи и тысячи мыслей, то совсем и не понятно, кто же он , этот человек 🙂

А ещё были “дети драконов” или “дети крокодилов” в нашей с Ваней (болгаркой, это женское имя в Болгарии) комнате. Ящерицы были такие огромные и они БЫЛИ. Постоянно были в комнате. Я не могла определить, на кого же они больше похожи: на крокодилов или на маленьких драконов. Хорошо, что была сетка от насекомых. “Анечка, Анечна, ты слышишь,” – Ваня почему-то всегда называла меня Анечкой. Я не возражала. Ваня постоянно повторяла. что у неё очень сложная личная жизнь, а потом добавляла, не просто сложная, а сумасшедшая… Это шторм. Я первый раз спала в бунгало, когда был шторм, без стен, не было света, был дождь, и шумел ветер, сильно, и дождь. Ваня начала рассказывать про цунами и напоминала, что мы находимся на маленьком острове…

---

По данным американского журнала Scientific American перерывы для занятия медитацией  повышают способность сосредоточиться на определенных задачах, стимулируют способность к творчеству и укрепляют память.

Сегодня, согласно данным консалтинговой компании Aon Hewitt, около 25% крупнейших компании США регулярно проводят тренинги и программы по медитации для своих сотрудников.

Одной из первых компаний, где широко применяют практику медитации, стала Google. Самый известный курс «Ищи внутри себя» (Search Inside Yourself), организованный Чед-Менг Таном, в 2012-м стал базовым для учебной программы одноименного института лидерства. Тренер на своих занятиях объясняет, каким образом древнее искусство помогает людям бороться с каждодневными стрессами, лучше расслабляться и усилить когнитивные способности мозга. В Google теперь проводятся и другие подобные курсы — один, например, называется «Хакни свою нервную систему» (Neural Self-Hacking), а второй — «Разработка программного обеспечения мозга» (Software Engineering of the Mind). А по всей территории компании рассредоточены специальные комнаты для медитации.

Основатель и бывший глава Apple Стив Джобс открыто рассказывал о том, как время, проведенное им за медитацией в Индии, сформировано его мировоззрение и, в итоге, дизайн всех продуктов компании. «Если вы просто сядете и понаблюдаете, вы заметите, насколько беспокоен ваш ум», — рассказывал Джобс своему биографу Уолтеру Айзексону. «Если вы попытаетесь его успокоить, беспокойство лишь усилится, но со временем он все-таки начнет затихать. И когда это случится, вы обнаружите, что способны услышать более тонкие вещи — именно в этот момент начинает расцветать ваша интуиция, вы начинаете видеть вещи яснее и оказываетесь в настоящем моменте. Вы видите настолько больше, по сравнению с тем, что вы видели раньше. Это требует дисциплины; вы должны практиковать».

 

 

Love Dance *Любит Танцевать*

Я училась танцевать. Мне всегда казалось, что я хорошо танцую. Закрыв глаза порой я представляла, что я умею красиво двигаться. Но потом я открывала глаза, осозновала, что нет, я сижу на паре в университете. Но это пока. Я всегда верила, что однажды я буду танцевать все те танцы, названий которых я не знала, но в душе я уже училась и представляла все движения.

      Вселенная дает то, что ты от  нее просишь. 

Январь 2013

     “Анастасия, ты хочешь поехать со мной в понедельник вечером в Колумбус? Я танцую там по вечерам.” Да, да, да…..! “Вы знаете, к сожалению, я не умею. Я боюсь, что мне там будет очень скучно. Не умея.” “Там хорошие люди, они научат. Я уверена, ты быстро научишься.” “Хорошо.” “В 5 будь возле СИПА.”

Смейся, смейся. И радуйся. Смеяться с себя приятнее всего, когда понимаешь, что это происходит на яву. Это не институт для таких неловких и неумелых как я. Да, я наступаю на ноги. Пока наступаю на ноги. East Coast, Rumba, Tango, Foxtrot, Salsa, Cha-Cha, Bolero, Hustle, Samba, Wobble, Cowboy Cha-Cha, Meringue, Line Dances, Two-Steps, Waltz, Polka, Sway, Viennese Waltz… Так много. Нет, я никогда даже не слышала о многих. “Рита, ты как долго училась этому всему? ” “С июня. Это просто на самом деле…”  Потом пошла история о том, как в жизни человека наступил тот момент, опять же тот кризисный момент, и это оказалось тем лекарством, которое никто не предписывал. Глаза у Риты горели. Да, потрясающе видеть горящие глаза сильной женщины…

“Анастасия, ты со мной?” И так каждый понедельник ночью. Портсмут-Колумбус. Колумбус-Портсмут. Мы заезжаем в Tim Hortons. Рита знает, я обожаю кофе и даже не спрашивает, она знает какое я возьму. За ночи-вечера поездок по понедельникам мы говорим о многом  и как здорово, что можно так вот улизнуть из маленького города, два часа езды, танцевать, потом вернуться за полночь и утром пойти в университет, а ей на работу. Порой еще кто-нибудь ехал с нами. Мы звали международных студентов. Я даже нашла жертву *прости меня, пожалуйста*, которому приходилось ездить почти всегда. Замечать, что у всех свой ритм и стиль, потом улавливать и быть как одно движение – это захватывает. “С тобою легко танцевать. Ты чувствуешь. Наверное, ты давно занимаешься.” Улыбаюсь. “Наверное,” – закатываю глаза * что за глупая привычка,* – “наверное, мой партнер – настоящий профессионал, поэтому я вообще могу передвигаться.”

Американцы, славные мои друзья, они забросали меня комплиметами о том, что я так быстро все схватываю и так у меня все хорошо получается. Я говорю спасибо. У меня всегда трудности с реакцией на комплименты и хорошие отзывы. Они всегда поддерживают и верят в то, чего, возможно, и нет. Но сказав вслух, оно, возможно, и появляется. В детстве я была немного полновата для танцев. Мне так казалось. В младших классах на фоне худеньких маленьких девочек с тоненькими ножками, я как-то не очень смотрелась… А в 20 лет и в Америке все поменялось. Как славно, что мышление меняется  и развивается. Если за ним ухаживать, конечно. И как здорово делать то, ЧТО ДАВНО И ВСЕГДА ХОТЕЛ, возможно, просто не хватало мужества, но в душе хотел.

В мае пришел последний американский понедельник наполненный танцами. Я не ставила себе высоких целей, я просто наслаждалась тем, что я  танцую. И мне не нужно было уже знать что это за танец, я никогда не считала шаги, я просто сливалась с человеком напротив и следовала ему. Это так просто.  В тот день я танцевала с каждым и пыталась ощутить каждое движение в три раза сильнее, чтобы потом в университете в Беларуси, закрыв глаза * или открыв глаза, разве это важно* чувствовать снова, как я танцую.

Sheree Green posted to‎ Anastasiya Lashuk

January 3, 2014  near Columbus, OH, United States · Edited

Anastasiya, I SO much enjoy seeing all your many wonderful fb postings! You go on the best adventures, and I love “going along with you” through the photos! By the way, we miss you at Monday night dance class ~ you were a breath of fresh air, you learn so quickly, and are so very graceful. It makes me happy to see YOU so happy.

Хм… Если вы спросите меня сейчас, умею ли я танцевать. Я, наверняка, отвечу “Нет, не умею.” Почему? Мне кажется, танец с новым человеком – это всегда новый танец 🙂

How to Move into Peace Revolution Direction?

• Peace Revolution  – проект, целью которого является положительное изменение общества в сторону мира и гармонии через медитацию и самосовершенствование.

Peace In + Peace Out = Sustainable World Peace

Этот пример очень ярко показывает суть. Если  мы хотим видеть изменения к лучшему – в семье, в обществе, в стране, в мире – самый важный человек в этом процессе… Точно и банально: это тот, кто читает эти строки. И только нам решать быть счастливым или быть несчастным. Радоваться или злиться. Или как на этой картинке…

У нас всегда есть выбор.

Я очень всех направляю и воодушевляю просмотреть официальный сайт peacerevolution.net

• Peace Revolution Fellowship in Thailand – это уже  о том, как достичь внутренней гармонии с самим собой, поучиться медитации у профессионалов, буддистских монахов,  развить в себе осознание настоящего момента и его ценности – и все это в райском окружении из тайской природы на острове  с людьми с безгранично открытыми душами и со всего мира.

 Что нужно, чтобы стать участником Peace Revolution Fellowship in Thailand?

•  Зайти на peacerevolution.net, зарегистрироваться и выполнить 42-day Self-Development program. Это программа направлена на изучения самого себя, отношений с окружающими людьми,  учит основам и практике медитации, позволяет просто посмотреть на свою жизнь немного со стороны и разобраться в тех простых истинах, которые в суматохе порой  забываются и ощутить *или не ощутить* наконец-то таки внутреннее спокойствие. Каждый день необходимо подумать о чем-то простом в Daily Entry, например, о том, замечаешь ли ты хорошее в других и тяжело ли это, почему важно улыбаться и быть дружелюбным, почему нужно выбирать хорошие слова в общении и т.д. После каждодневной медитации Inner Peace Time нужно вести что-то вроде дневника медитации: рассказывать о том, что чувствуешь или не чувствуешь, что видишь или не видишь, трудно, хорошо или что-то странно и непонятно. Здесь нет правильного ответа. Любая медитации – это опыт, а любой опыт – это хорошо и правильно. Peace Coach, твой личный друг и подсказчик как же освоить медитацию, будет давать советы при необходимости. Еще есть раздел Acts of Self-Discipline, который помогает развивать силу характера и следование этих принципов важно для улучшения практики медитации.  Еще одним условием является on-line Special Ops – это организовать медитацию с друзьями, родными или просто с теми, кто открыт для нового опыта. И не надо думать, что никто этого делать не будет. Есть люди, которые любят учиться и уверена, что в окружении каждого такие найдутся.

• Сколько стоит участие в этой программе в Тайланде?

Организаторы оплачивают проживание и питание в Тайланде, проезд из аэропорта и в аэропорт, проезд и переплыв к острову из Бангкока, частично оплачивается авиабилет. Например, в моем случае мне оплачивали 60% стоимости моего билета туда-обратно. И,  конечно, мастер-классы от профессионалов по медитации совершенно бесплатно.

• Кто может участвовать? Каждый в возрасте от 18 до 35 любой национальности и места проживания.

• ЯЗЫК? Да, нужно знать АНГЛИЙСКИЙ и уметь общаться на достаточно хорошем уровне.

Для Self-Development program каждый день необходимо примерно час для медитации   плюс время на выполнение Daily Entry и Inner Peace Journal. И не надо думать что нет времени. Нет времени на себя? Затем обязательно провести он-лайн  Special Ops, и подать заявку на Fellowship in Thailand. Дальше все старания будут вознаграждены: приглашение на приятное собеседование с организаторами и ожидание результатов.

• Участвовать в Fellowship in Thailand можно летом, в июне, или зимой, в декабре.

• Зачем они  это делают? 

Делают потому что верят в мир во всем мире и в то, что мир начинается с мира с самим собой 🙂